Любовь её - химера? По роману "Флорентийка" Жюльетты Бенцони

[Fiora Beltrami]

Любовь её - химера?..
ficbook.net/readfic/441754

Направленность: Гет
Автор: Фьора Тинувиэль (ficbook.net/authors/165630)
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Пейринг или персонажи: Филипп де Селонже/Фьора/Игнасио Ортега, Людовик XI, Лоренцо Медичи, Франческо Бельтрами , Леонарда, Хатун. По ходу сюжета будут появляться новые лица - не только герои канона
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Ангст, Флафф, Драма, Мистика, Психология, Философия, Повседневность, POV, Hurt/comfort, AU, Songfic, ER (Established Relationship), Исторические эпохи, Пропущенная сцена, Любовь/Ненависть
Предупреждения: Смерть основного персонажа, OOC, Насилие, ОМП, ОЖП, Underage, UST, Смерть второстепенного персонажа
Размер: Макси, 105 страниц
Кол-во частей: 31
Статус: закончен

Описание:
- Хочешь жить - умей вертеться, - решила для себя Фьора Бельтрами, графиня де Селонже.
Молодая женщина, пережившая предательство мужа и гибель горячо любимого отца, не сломалась. Она твёрдо решила использовать обстоятельства себе на пользу и осуществить свои цели...
Даже если для этого придётся переступить через саму себя, свои принципы...

"А что благородство, а в чем тут подлость,
Тебе ли бояться молвы досужей?.." (с.)Йовин

Посвящение:
Посвящается поклонникам канона и моим читателям

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Уж извините, автор - вероломная зараза, которой нравится мучить героев в фанфике...
Вдохновлялся автор песней "Ты гибель моя" из мюзикла Нотр-Дам де Пари и "Нотрдамская химера" Канцлера Ги.
Хотя автор многим чем вдохновлялся. Не факт, что только этими двумя песнями.

Comments

[Fiora Beltrami]

Жестоко ошибалась, думая, что муж никогда не оставит лицом к лицу с одиночеством, отчаянием, страхом и болью. Сама попалась в эту паутину, умирала и возродилась теперь демоницей мщения.

Ни счастья, ни тепла не нашла я с тем мужчиной, рядом с которым о них грезила.
Столько долгих дней жила этой красивой и глупой небылью, пока не всплыла на поверхность истинная причина, почему Филипп взял меня в жёны…
Не любовь, но трудно поддающаяся контролю страсть, которую не терпелось утолить, да сто тысяч флоринов золотом от моего отца — для нужд Карла Смелого.

Но в ту пору я была слишком наивной и неопытной юной девушкой, чтоб понять, что любви в нём и не было, мне это привиделось, приснилось…
Даже если выбранный мною путь мести, который никогда не бывает прямым, за покойных родителей приведёт меня в никуда, в могилу или на эшафот — не важно, какое это имеет значение? Что моему мужу за дело до этого? Ему было наплевать на то, что у меня на душе и в сердце, что из себя представляют мои мозги. Он хотел от меня только моего тела и денег от моего отца для спонсирования военных походов этого трижды проклятого и чёртова Карла Бургундского! Где тут искренняя и страстная любовь ко мне?! Так и хотелось всё это, что взрывает мою голову, вывалить на Филиппа, всё ему в лицо высказать наболевшее и сжегшее мне сердце в кучку пепла. Но я молчала, верная своему плану через постель Филиппа подобраться как можно ближе к Карлу Смелому и отомстить за моих родителей. Герцог сполна ответит мне за пролитую палачом на эшафоте кровь Жана и Мари де Бревай!
Как бы Филипп ни старался уверить, что любит меня и я ему дорога, я-то догадываюсь об истинной причине, что его со мной держат только чувство вины и жалость. Нет ни малейшего желания унижать себя такого рода союзом. Тем не менее, всё же придётся, раз через него решила поближе подобраться к герцогу Бургундскому и воздать за кончивших жизнь на плахе кровных отца и мать.

Все эти ласка, забота, любовь и тепло… я хотела всего этого раньше — до всех исковеркавших меня событий.
Теперь уже не надо, спасибо. Я сожжена дотла морально, так что обойдусь без тепла огня в очаге, от моих сердца и души сейчас осталась жалкая кучка пепла и золы. Никогда и ничего не бывает слишком поздно, бывает только уже даром ни на кой-чёрта не надо. Вот так и у меня получилось с собственным мужем. Где этого благородного Робин Гуда и Ланселота раньше носило, когда я отчаянно нуждалась в защите и вела безжалостную борьбу за моё выживание не на жизнь, а на смерть, и вышла из этих битв с изувеченной донельзя душой?!
Я не представляю, как мне с Филиппом прожить на одной территории хоть один месяц и не придушить его ночью подушкой. Особенно, когда он решил именно сейчас вытянуть из меня правду.
Ишь, чуткий и заботливый какой! Раньше надо было ко мне это проявлять. Теперь уже не надо.
— А я пью настойки, чтобы от тебя не забеременеть, — ляпнула я первую пришедшую в голову правду.
— Я знаю, с Бертрадой дружишь не ты одна. — Заявил мне Филипп.
— И про Игнасио Ортегу я тебя не обманула ни единым словом.
— Я знаю. Фьора, я люблю тебя и всегда буду на твоей стороне. Даже если правда виновата ты. Потому что моя жена ты! — без предупреждения меня сгребли в охапку и прижали к себе! — Всегда так будет, Фьора, всегда!
«А может, мне правда с ним пожить? Думаю, он изменился. К лучшему. Вот только одна проблема — как от его хватки освободиться?» — думала я, блаженствуя в мужних объятиях.


Примечание к части
Названием главы я обязана песне "Будь на моей стороне" Кошки Сашки

[Fiora Beltrami]

Не одна - бонус
Ознаменованием конца этого непростого дня стал отполыхавший своё кроваво-лилово-алый закат. Через открытые ставни окна веяло приятной прохладой, что стало спасением после изнуряющей летней жары угасшего дня и испепеляющего солнца.
Август именно этой удушающей жарой давал понять, что своими правами никогда не преминет воспользоваться в полной мере.
Переделав все повседневные дела, мой муж этой ночью был полностью в моей власти. Хотя, после этой чёртовой войны — развязанной этим чёртовым герцогом Карлом Бургундским, мой супруг теперь пожизненно мой. Окончательно, без оговорок. Мой — и всё тут, никому не отдам. Никаким Карлам Смелым, ни Людовикам XI, ни уж тем более всяким Мариям Бургундским.
Наконец-то ни с кем не придётся делить своего мужа, что я больше никогда не останусь одна. Когда-то я ненавидела Филиппа настолько сильно, аж до дрожи по всему телу. Представляла, как заеду ему по голове табуреткой — и насмерть. Рисовала в своём воображении, как оставляю лезвие кинжала в его груди. Куда же девались все мои планы, стоило Филиппу один раз меня сгребсти в охапку и сказать, что он любит меня и всегда будет на моей стороне, даже если правда вина на мне? Слабачка. Я сдалась, отступилась, стоило ему меня пригреть.
Где все мои мечтания о мести теперь, когда Филипп крепко прижимает меня к себе, приникает в поцелуе к губам и закрытым глазам, пока меня трясёт от ужаса после всего увиденного во сне? Снова привиделась выжившая после устроенного Игнасио Ортегой пожара, моя тётка Иеронима Пацци — источник всего того, что исковеркало меня. Иеронима опять с помощью своих людей привязывала меня к полуразложившимся трупам своего сына Пьетро и любовника Марино Бетти.
Всё ещё вздрагивая и всхлипывая, сбивчиво шепча мольбы не оставлять меня одну, я цеплялась за Филиппа, который пытался меня успокоить — закутав в одеяло и укачивая.
Вкрадчивый ласковый шёпот на ухо, поглаживания по голове. Уверения, что он здесь, рядом со мной и всё будет хорошо.
Странно. Пока Филипп воевал за дело Карла Смелого, а я тихо и спокойно жила в себе в Селонже, эти сны меня не посещали, но сейчас вернулись. Но, просыпаясь от своих кошмарных сновидений в спальне замка Селонже, мне было отрадно уже то, что я не одна.
Немного отойдя после кошмара, я крепче прильнула к мужу, а он коснулся губами моего лба.
— Опять эти твои ужасные сны с участием твоей тётки? — вопрос Филиппа скорее походил на утверждение.
— Да, снова эти сны. Ты ведь будешь здесь со мной? — насилу я уняла бешеное биение сердца.
— Да, Фьора, да, — шептал мне пылко на ухо Филипп, поудобнее устраивая у себя на руках и целуя в макушку. — Я здесь, с тобой. Так будет всегда.
Пригревшись, я ощутила, как тело наполнило тёплое и приятное покалывание, меня клонило в сон.
Весь кошмар с закапыванием меня, привязанную к трупам, лишь сон. Я в Селонже, со мной рядом мой муж. Теперь так будет всегда. Я больше не одна.